ПРОХЛАДНЫЙ ПРИЕМ — Она это сделает!— взволнованно воскликнула Нэнси.— Нам лучше сидеть смирно. — Хорошо, Хитер,— крикнул Алан.— Мы уходим от двери. Погаси спичку. — Только не вздумайте хитрить,— предупредила девушка, задувая спичку.— Я буду сидеть здесь, на кушетке, и прислушиваться к каждому шороху! — Какая забота!— с сарказмом сказала Нэнси, спускаясь по ступенькам. — Привыкайте к темноте,— сладким голосом напутствовала их Хитер.— Вы пробудете в ней долго, очень долго... Они разместились, кто как сумел. Нэнси и Ким уселись на раскладушке, Джорджи — на стуле, Алан устроился прямо на полу. — Нужен какой-нибудь план,— сказала Нэнси. Алан воздел руки вверх. — Просто не представляю, как я мог допустить, чтобы нас поймали в такую примитивную ловушку!.. Ведь что-либо подобное так легко было предвидеть!.. — Что сейчас говорить об этом? Нам это все равно не поможет,— печальным эхом отозвалась Ким. — И то правда,— подхватила Джорджи. Чтобы не поддаваться отчаянию, Нэнси встала и в темноте принялась ощупывать пыльные, покрытые паутиной стены. — Ой, что это тут?—тихо воскликнула она. Она взяла фонарик, включила его. Луч его был совсем слабенький. Эх, надо было поменять батарейки, с досадой подумала она. Они оказались запертыми в этой беспроглядной тьме, а фонарик у нее вот-вот сядет... И все же ей удалось разглядеть нечто... какие-то две палки. Она осторожно стерла липкую паутину и потянула к себе один из предметов. — Невероятно!..— прошептала она.— Молоток!— Потом вытащила второй предмет.— Лом! Может, это и не самые подходящие в нашем случае инструменты, но для начала сойдут. Джорджи, встав на стул, принялась ощупывать пальцами потолок подвала. — Должна же быть где-нибудь хоть одна слабая доска... — Может, подождать, пока Хитер заснет, а потом снова заняться дверью?..— предложила Ким.— Только вот узнай поди, спит она или нет. — У нас есть еще надежда, что Бесс позвонит в полицию,— сказала Нэнси. — Ну, на полицию не очень-то рассчитывайте,— удрученно произнес Алан.— Про этот дом знаю только я, потому что следил за Хэнком. Полиция нас не найдет. Если даже начнут искать Хэнка, все ограничится его домом в «Солэре»... — Где они ничего не обнаружат,— мрачно закончила Джорджи. — Ладно, вернемся к плану номер один,— сказала Нэнси, вздохнув.— Дадим Хитер заснуть, а потом устроим побег... Время тянулось в темноте как-то особенно медленно. Вряд ли кто-нибудь мог бы сказать, который теперь час. Нэнси не хотела использовать и без того слабый фонарик на такое бесполезное дело, как определение времени. Измученная, она прислонилась к стене и закрыла глаза. Неплохо бы пару часов поспать... Проснулась Нэнси от пронзительных воплей койотов. Сначала откуда-то издали, с гор, донесся тонкий, визгливый лай. Потом звуки стали приближаться и множиться... Казалось, зверей собралось не менее сотни. — У них здесь сегодня не иначе как спевка,— грустно пошутила Ким.— У индейцев есть предание, что койот — это шаман, способный на колдовство... — Вот бы и заколдовали Хитер... Завывания и визг становились все громче и громче. Нэнси заворожено вслушивалась в эту дикую какофонию. Иногда койоты выводили рулады хором; но бывало, один начинал, затем к нему присоединялись другие. Порой певцы как бы перекликались друг с другом... — Вам не кажется, что они окружили дом?— сказал Алан. — Может, для нас это как раз подходящий момент, а?— тихо заметила Нэнси.— Если мы слышим только койотов, то, должно быть, и Хитер ничего другого не слышит... Одна надежда — чтобы они не кончали свой концерт. — А что, если нам поискать выход через потолок?— предложила Джорджи.— Если мы опять станем ломиться в дверь, то определенно ее разбудим. — Верно,— согласился Алан. Отойдя в самый дальний конец подвала, он взгромоздился на стул и стал осторожно поддевать ломом доски. Ким и Нэнси подтащили туда же стол, на него влезла Джорджи и с помощью расщепа на молотке стала отдирать доски с другого края. Они работали медленно, стараясь производить как можно меньше шума. Так они провозятся до утра, с тревогой думала Нэнси. А когда мы выберемся, Хитер будет давно на ногах. Слава Богу, хоть койоты пока завывают исправно. Наконец Алан и Джорджи вынули три доски. — Кто полезет первым?—прошептал Алан. — Давайте я,— вызвалась Нэнси. Алан подсадил ее; протиснувшись между балками, она оказалась в маленькой кухне. В окно лился лунный свет. Нэнси опустилась перед дырой на колени и помогла вылезти Ким, потом Джорджи. Немного погодя наверх выбрался и Алан. Нэнси огляделась. Возле окна стояла старомодная мойка с горой грязной посуды, в углу — небольшой стол, на котором валялись какие-то инструменты и стояла керосиновая лампа. — Вон задняя дверь,— прошептала Нэнси, кивком приглашая всех за собой... — Зря торопитесь! Лучше не двигайтесь, иначе я подпалю дом. Нэнси застыла на месте. Это была Хитер. Удача уплывала из рук... Сердце екнуло, когда послышался звук зажигаемой спички. — Оставаться на месте!—крикнула Хитер.— И чтобы никто не шевелился. Им пришлось подчиниться. Хитер стояла неподалеку, держа в одной руке керосиновую лампу, в другой — зажженную спичку. — Сейчас я оболью все керосином и подожгу,— сказала она угрожающе.— И мне не важно, что мы все сгорим... Мне больше незачем жить. — Знаешь что, Хитер...— начал было Алан. В этот момент Хитер затрясла рукой и, зашипев от боли, отбросила догоревшую до ногтей спичку. Нэнси видела, как она тянется к карману... Улучив момент, Нэнси схватила обезумевшую девушку за руку. Но Хитер сумела вывернуться и изо всех сил ударила Нэнси лампой по голове... Голову наполнила тупая боль, в нос ударил резкий запах керосина... Потом лунный свет померк, она свалилась на пол. Когда она очнулась, в окно бил яркий свет фар. «Где я?..»—подумала Нэнси. — Нэн!..— послышался голос Джорджи. Нэнси поняла, что подруга стоит возле нее на коленях.— Нэнси!— тревожно позвала Джорджи еще раз.— Ну, как ты?.. — Ничего...— Нэнси кивнула и тут же, зашипев, потянулась к затылку, где до сих пор пульсировала мучительная боль.— А где Хитер?— нахмурилась она, вспомнив, что с ними произошло. — Здесь она,— послышался голос Алана с другого конца кухни.— Все кончено. Я держу ее. Нэнси услышала, как хлопнула дверца машины, и голос Хэнка Мидера, усиленный мегафоном, ворвался в комнату. — Хитер!—умоляющим тоном обратился он к дочери.— Я хочу, чтобы ты вышла!.. — Ни за что!..— кричала слепая девушка, отбиваясь от Алана. — Полиция уже здесь, Хитер,— продолжал Хэнк срывающимся голосом.— Они окружили дом. Тебе придется выйти, дорогая. Нэнси выглянула в окно. — Это правда, Хитер,— мягко произнесла она.— Около дома четыре полицейские машины, и сюда уже направляются офицеры. Дверь распахнулась. Плечи слепой девушки поникли. — Хитер!.. Она повернула голову на голос отца, и в тот момент Нэнси была искренне рада, что Хитер слепа: Хэнк был скован наручниками с полицейским. Неожиданно из-за спины полицейских выскочила Бесс и бросилась к подругам. — Нэн, Джорджи! Вы живы?..— затараторила она.— А мы никак не могли вас найти! Полиция устроила засаду у дома Хэнка в «Солэре», но он там не появлялся. Мы уж думали, он вообще больше туда не вернется... Но оказывается, у него в конюшне больная лошадь, и она никого не подпускает, кроме него... Так вот, представляете, Хэнк прокрался туда, чтобы дать ей лекарство... — Тут полиция его и схватила...— мрачно закончила Ким. Бесс кивнула. — Он признался во всем. И «черную вдову» он нам подбросил, и Нэнси в церкви выследил он, и в дилижанс ее запихнул тоже он. Он же, конечно, и Ким похитил. А потом заставил ее написать письмо и позвонить матери. Все, как ты говорила, Нэнси. Нэнси взглянула на Хэнка. Свободной рукой он обнимал свою несчастную рыдающую дочь, пытаясь ее утешить. — Пожалуйста, будьте к ней снисходительны!.. Раньше, ну... до того, как потерять зрение... она не была такой,— обратился он к одному из полицейских чинов. — Вы должны поехать с нами в участок,— выступил вперед офицер.— Нам необходимо снять показания. Хэнка повели к патрульной машине. Дочь его что-то невнятно бормотала; Нэнси послышалось, что она сказала: «Еще не конец». — Подождите!.. Минутку!— крикнула Нэнси, с подозрением глядя на Синклеров. Хэнк оглянулся. — Завтра в «Солэре» презентация новой косметической продукции,— сказала Нэнси.— Уж не припасли ли вы для такого случая еще какой-нибудь сюрприз? Хэнк покачал головой. Зато Хитер перестала всхлипывать и залилась истерическим смехом. — Почему бы вам не посетить этот праздник? Там все и узнаете,— сказала она с дьявольской ухмылкой.
ЗАКОНОМЕРНАЯ РАЗВЯЗКА Едва Нэнси открыла дверь их бунгало, на нее напала зевота. Было уже почти четыре утра. Вся троица, вместе с Ким и Аланом, проторчала в участке несколько часов, пока Хэнку и его дочери не было предъявлено обвинение. — Ну и ночка!—вздохнула Джорджи, падая на свою кровать.— Умираю, до чего спать охота. — А я не знаю, смогу ли заснуть,— отозвалась Бесс.— Мне так жалко и Хэнка, и Хитер!.. То есть, конечно, я знаю: то, что они делали, ужасно, и их надо было остановить... Но ведь они никогда не пошли бы на это, если бы с ними не поступили несправедливо. — Я уверена, суд примет это во внимание,— сказала Нэнси, с любопытством глядя на Бесс.— Теперь, думаю, ты наконец поверила, что во всех трагических случаях, связанных с фирмой «Женес», повинны Розье? Бесс выглядела смущенной. — Мне и сейчас кажется, что Жаклин ничего об этом не знала, а вот Лорэн... Судя по тому, что Алан говорил в полиции, Лорэн замешан в грязных делах по уши.— Она вздохнула.— Когда я думаю о кремах фирмы «Солэр», которые я продала... и как я рекламировала их высочайшее качество... — Не вини себя понапрасну.— Нэнси обняла подругу за плечи.— Продукция фирмы «Солэр» как раз, может быть, абсолютно безвредна. В Америке контроль за качеством очень строгий... И потом, Лорэн не производит впечатления человека, который совершает одну и ту же ошибку дважды... Попробуй-ка лучше немного поспать. Утром все обдумаем и обсудим... Утро пришло слишком быстро. Около семи в окна бунгало хлынул яркий солнечный свет, а птицы устроили гвалт, который по громкости мог сравниться разве что со вчерашним концертом койотов. Нэнси, проснувшись, сладко потянулась, намереваясь еще немного поспать, но вдруг подскочила и села в кровати. Надо обязательно уговорить Розье отменить назначенную на сегодня презентацию. Конечно, саботаж в «Солэре»—дело рук Хэнка, а Хэнк в тюрьме... И все-таки Нэнси не покидало чувство, что и на сей раз приготовлена какая-то гадость... Скорее всего, Хитер придумала что-то сама, а она, кажется, более опасна, чем ее отец. Нэнси приняла душ и быстро оделась. Потом тихо, чтобы никого не будить, выскользнула из дома. Она была уже на полдороге к главному корпусу, когда увидела впереди сонную фигуру. Это был Алан Жиро, и он брел в спортзал. — Алан!—крикнула она. Тот обернулся, протер глаза и кивнул. — Простите, если не смогу поддержать светскую беседу,— произнес он с шутливой церемонностью.— Знаете, поспав всего три часа... — Вы что, в самом деле идете в спортзал?— изумилась Нэнси. Алан пожал плечами. — Видите, уже опаздываю. Сейчас занятия на растяжку. Не могу же я оставить своих подопечных без присмотра.— Он двинулся было вперед, но потом вдруг остановился.— А вы? Куда это вы направляетесь?— спросил он с подозрением.— Не говорите только, что ко мне на занятия... — Я иду поговорить с Розье,— ответила Нэнси. Алан схватил ее за руку. — Послушайте меня хоть один раз!..— начал он.— Пожалуйста! Я знаю, вы их хотите предупредить, что Хитер что-то затеяла и сегодняшняя презентация может выйти им боком... Это ладно, это можно сказать... Но, ради Бога, не говорите Лорэну, что вам известно его настоящее имя! — Но почему?—удивилась и возмутилась Нэнси.— Ведь он — Пьер Денон, и это из-за него* ослепла Хитер, из-за него она и ее отец предстанут теперь перед судом... — Если вы придете к нему с этим, ему ничего не останется, кроме как любым способом заставить вас молчать. Вы уже достаточно рисковали и подвергали себя опасности. Пусть этим займется полиция. Они сами выведут его на чистую воду... — Интересно, как американская полиция возбудит дело о преступлении, совершенном во Франции, да еще столько лет назад?— посмотрела ему в лицо Нэнси. Алан пожал плечами. — Они выдадут Розье французским властям, а если принцип экстрадиции в этом случае неприменим, есть другие способы привлечь Пьера Денона к ответу...— Алан неожиданно умолк, увидев подходившего к ним коллегу.— Извините, мне надо идти,— сказал он.— Желаю удачи. И — будьте осторожны! — Постараюсь,— пообещала Нэнси. Перейдя двор, она вошла в офис и сказала секретарше, что хотела бы поговорить с Лорэном Розье. — Он сейчас занят с Жаклин,— ответила секретарша.— Но я передам, что вы его ждете. Прошло несколько минут, и Нэнси пригласили в кабинет Жаклин. Хозяйка сидела за столом в безукоризненно сшитом костюме из белого хлопка. Лорэн стоял рядом. На нем был элегантный черный костюм с белой трикотажной рубашкой. Вместе они смотрелись как на рекламе новой коллекции готовой одежды. «Нет,— подумала Нэнси,— они, пожалуй, могут служить скорее рекламой благополучия и красоты. Глядя на них, приезжающие в «Солэр» должны беспрекословно уверовать в то, что и они станут такими же. Имидж супругов Розье работает как приманка, как образец совершенства...» Но Нэнси хорошо помнила, что Лорэн повинен в увечье по крайней мере одного человека! А скольким еще он причинил вред — одному Богу известно. И у нее было твердое убеждение, что Жаклин помогала ему скрывать все это. — Bonjour, мадемуазель Дру,— произнес Лорэн.— Чем можем быть полезны? — Вас вызывали в полицию?— спросила Нэнси. — Естественно,— сказала Жаклин.— Мы сегодня идем в участок, чтобы поддержать обвинение против Хэнка Мидера. Мне очень жаль, что вчера вам пришлось испытать столько неудобств. Но все ведь прояснилось, как я и говорила.— Жаклин одарила Нэнси очаровательной белозубой улыбкой.— Теперь нет причин для опасений и тревог. — Я не уверена, что с саботажем покончено,— решительно возразила Нэнси.— Вчера, когда полиция уводила Хитер, она успела крикнуть, что на сегодняшней презентации нас ждет какой-то новый сюрприз... Отмените, пожалуйста, презентацию! — Это невозможно,— вмешался Лорэн.— Гости из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса уже в пути. Поздно что-либо отменять... — Вы готовы подвергнуть опасности даже гостей? Не говоря уж об отдыхающих...— не верила своим ушам Нэнси. — Неприятностей больше не будет,— твердо сказал Лорэн.— Мы примем дополнительные меры безопасности... — До сих пор все ваши «меры безопасности» не смогли помешать ни одному случаю саботажа,— напомнила Нэнси. — Мисс Дру,— официальным тоном произнесла Жаклин.— Все это абсолютно вас не касается. А теперь мы с мужем должны заняться делами. Не будете ли вы так любезны покинуть нас? — Вам совершенно безразличны другие люди, и вас совсем не интересует правда! Вы озабочены только своим безупречным имиджем. Лорэн сделал шаг в ее сторону. — Разрешите мне проводить вас, мадемуазель Дру... — Не стоит беспокоиться,— гордо ответила Нэнси.— Я найду выход. Благодарю... — Кажется, мы в самый раз,— воскликнула Джорджи, когда девушки вошли в банкетный зал «Окотильо». В просторном зале было уже полно народа: здесь и там стояли группки отдыхающих и сотрудников «Солэра», гости, представители прессы. Кто-то медленно прохаживался по залу, кто-то любовался прекрасным видом гор, открывающимся из окон. Повсюду видны были вазы со свежими цветами, а на длинном столе были выставлены образцы новой косметической продукции. Другие столы и столики ломились от экзотических яств, предназначенных для угощения публики. — Теперь-то они нас накормят,— пробурчал Макс Харпер, накладывая себе на тарелку целую гору закусок.— Я хочу подойти вон к тому репортеру и рассказать, чего и сколько здесь дают в обычные дни. — Ах, Макс, не ворчи,— улыбнулась миссис Харпер.— Все прекрасно знают, что это не повседневная еда. Зато ты похудел на четыре фунта.— Она потянулась к мужу и чмокнула его.— Тебе это очень к лицу, ты стал просто неотразим... Нэнси заметила: мистер Харпер растаял от комплимента. Потом она осторожно оглядела присутствующих. Вон Ронда Уилкинс: повеселевшая и явно довольная собой, она оживленно болтает, собрав вокруг себя кучку отдыхающих. Лизетт, тренер по теннису, определенно скучает, но изо всех сил старается выглядеть веселой. Ким, естественно, на презентацию не пришла. Она еще вчера предупредила, что часов на двенадцать завалится спать, а потом поедет к маме... Нигде не было видно ни усиленной охраны, ни собак, но Нэнси была уверена, что сотрудники курорта проинструктированы должным образом и глядят в оба. Вон и Алан: он прохаживается по кругу, внимательно присматриваясь к толпе... «Что же задумала Хитер?»—с тревогой спрашивала себя Нэнси. Или теперь, когда она арестована, ничего уже не может произойти? В конце концов она ведь могла просто блефовать?.. — Мне кажется, пора бы начать,— сказала Джорджи, держа в руках полную тарелку. Наконец Жаклин и Лорэн Розье подошли к микрофону. Попросив внимания, Лорэн произнес несколько слов о новой, современной линии по производству косметических средств с маркой «Солэр». — Я запустил ее на острове Святого Мартина, прежде всего рассчитывая на американских женщин. Вы получите возможность убедиться, что наша косметика сделана из чистейшего натурального сырья, очень эффективна и вполне доступна по цене... — Да уж... Баночка с наперсток — тридцать долларов,— процедила Джорджи. — Тсс,— шикнула на нее Бесс.— Дай послушать! Нэнси не слушала Лорэна. Она по-прежнему пристально изучала присутствующих. Хэнк и его дочь были под арестом, но в ушах Нэнси все еще звучал дьявольский смех слепой девушки. — А сейчас,— продолжал Лорэн,— мы счастливы приветствовать вас на первой презентации нашей продукции, реклама которой скоро появится во всех солидных журналах.— Он указал на стенд, представлявший собой большую, вертикально поставленную книжку с картонными листами-плакатами. «Обложкой» этой своеобразной книги служил красочный пейзаж: солнечная лагуна с броской надписью: «Солэр» для кожи». Подойдя к стенду, Лорэн эффектным жестом отодвинул первый плакат и открыл фотографию ослепительной красоты девушки в не менее ослепительном купальном костюме и солэровском фирменном козырьке от солнца. Когда он перевернул и эту «страницу», чтобы показать следующую фотографию, зал дружно ахнул. На снимке стоял молодой Лорэн с флаконом, на котором написано было: «Женес». Крупный газетный заголовок под фото гласил: «Судебное дело против «Женес». Слепота и увечья от косметики фирмы!» Лорэн торопливо закрыл фото, но со следующего в зал смотрела молодая хорошенькая женщина с безобразными рубцами на коже. Под фотографией стояли слова: «Это сделали Пьер Денон и «Женес». Лицо Лорэна побагровело. — Откуда здесь это?..— заорал он вне себя от ярости. И тогда встала Мелина Мишель. — Как, вы не узнаете себя, Пьер? Или мою сестру?.. Толпа загудела. — Охрана!—закричал Лорэн.— Здесь женщине плохо. Проследите, чтобы ее проводили до комнаты. — Я абсолютно здорова,— громко объявила Мелина.— Но многие действительно потеряли здоровье: это те несчастные, кто доверился косметической фирме «Женес». Вы погубили карьеру моей сестры. Это она на плакате с изуродованным лицом. Ей до сих пор приходится прятаться: она боится показаться на людях. И это из-за вас потеряла зрение Хитер Синклер...— Мелина подняла над головой фотографию слепой девушки и показала ее публике. По залу пронесся ропот. — Лорэн, вы готовы ответить на обвинения этой женщины?—выкрикнул один из репортеров. — Да, мы могли бы дать объяснения...— начал Лорэн. — Что вы скажете об этих фотографиях? — спросил другой.— Как вы это объясните? И тут Нэнси все поняла. Последний сюрприз, о котором говорила Хитер, не имел ничего общего ни с шантажом, ни с диверсиями. У этой акции была одна цель — Розье. Никакого физического воздействия... Мелина просто разоблачила и уничтожила их в глазах людей, которые были для них важнее всего. Она просто сказала правду. Теперь не имело значения, попадут они под суд или не попадут: их карьере, их бизнесу был положен конец. Джорджи наклонилась к Нэнси. — Почему Хэнк и Хитер не дождались этой презентации? Зачем им нужно было преследовать и калечить людей? — Мне кажется, они были страшно обозлены на весь мир,— ответила Нэнси.— Вспомни, по сути все ограничилось одной газетной заметкой об этом деле. И никакого толка... — Да, понятно теперь, почему Мелина не доверяла солэровской грязи,— сказала Бесс.— Пожалуй, не останусь я больше на этом «торжестве»... Возвращаясь домой, Нэнси нашла Бесс около бунгало. Та сидела на траве, глядя в звездное небо. — Ну как?—спросила Нэнси подругу. — Все о'кей,— весело отозвалась Бесс.— Три с половиной фунта как не бывало. Нэнси улыбнулась. — Да я не об этом. Как тебе все, что здесь произошло за эту неделю? — А-а...— Бесс посерьезнела.— Знаешь... это, конечно, здорово, что злодейства, которые сотворили Розье, наконец обернулись против них. И все равно я считаю «Солэр» великолепным курортом... Несмотря даже на то, что вытворял здесь Хэнк. Во всяком случае, я научилась работать над собой и теперь знаю, что такое по-настоящему сидеть на диете... — Надеешься в Ривер-Хайтсе продолжить? — лукаво спросила Нэнси. Бесс засмеялась. — Если следовать рекомендациям и выполнять всю солэровскую программу, то ни на что другое времени не хватит... Потом, я много думала обо всех этих диетах и комплексах... И знаешь, к какому выводу я пришла? Несколько лишних фунтов — не самая ужасная вещь на свете. — Я тебя понимаю. Это чистый идиотизм — стремиться выглядеть как супермодель,— поддержала ее Нэнси.— И чувствовать себя несчастной, если что-то чуть-чуть не так. Бесс показала на яркую звезду. — Видишь? Это Венера, богиня любви и красоты. Знаешь,— она вздохнула,— когда мы приехали сюда, я все время смотрела на Жаклин и думала, что ну все бы отдала, лишь бы выглядеть, как она. Мне казалось, если я стану такой же красивой, то и все остальное в жизни будет прекрасным... И вот сегодня я увидела, как она стоит перед людьми... и лжет, и отпирается, и делает вид, будто понятия не имеет, как происходили рядом с ней эти ужасные вещи... Нэнси улыбнулась подруге. — Бесс, милая, ты как человек куда лучше и красивее, чем Жаклин. И я очень рада, что ты внешне совсем на нее не похожа. — Нэн,— серьезно сказала Бесс.— Хочу спросить у тебя кое-что. Скажи мне, пожалуйста... только честно: у тебя не осталось шоколадки, в твоем неприкосновенном запасе? — Конечно, осталось,— расплылась Нэнси в улыбке. Койоты заводили свои долгие ночные серенады. Пора было идти в дом. Спать.
